Пожизненный приговор, вынесенный Военным Трибуналом Узбекистана бывшему первому заместителю председателя СНБ Шухрату Гулямову, является, в основном, наказанием за его финансовые преступления и саботаж поручений главы государства.
Однако за плечами экс-генерала узбекских спецслужб есть и ряд военных преступлений, как расстрел мирного населения Андижана(13 мая 2005 года), а также заказных покушений и убийств оппонентов каримовского режима.
Такие, как Шухрат Гулямов, ради услужения кровавому диктатору не гнушались самых подлых и беспощадных преступлений.
К сожалению, таких, как Шухрат Гулямов, в «конторе», возглавляемой Рустамом Иноятовым, очень и очень много. И многие из них продолжают оставаться безнаказанными.
Для того, чтобы люди представили уровень преступности «конторских» слуг каримовского режима, мы решили повторно объявить статью Усмана Хакназарова «О Сарымайской трагедии», которая была впервые опубликована на сайте НДУ в 2013 году.
В ней анонимный автор подробно описал расстрел автобуса у въезда в Хорезмскую область в 1999 году.
По словам Усмана Хакназарова, ему известны фамилии, по крайней мере, 10 человек из Службы Безопасности Президента (СБП) Каримова, участвовавших в расстреле автобуса в Поселке Сарымай Хорезмской области.
«Придет время, и мы также беспощадно накажем всех извергов, которые по приказу Ислама Каримова расстреляли всех пассажиров этого автобуса», – сказал анонимный автор в переписке с нами.
Редакция сайта НДУ
***
У.ХАКНАЗАРОВ: ПРАВДА О САРЫМАЙСКОЙ ТРАГЕДИИ
Каримовская диктатура, одна из самых жестоких режимов в мире, известна человечеству такими кровавыми преступлениями, как совершение регулярных репрессий и пыток против оппозиционных и религиозных активистов, осуществление февральских взрывов в Ташкенте, расстрел тысяч мирных демонстрантов в Андижане и другие.
В этой статье мы решили рассказать о каримовской резне, правда о которой до сих пор остается неизвестной узбекской и зарубежной общественности. Каримовское преступление, о котором пойдет речь в этом материале, по жестокости, беспощадности и кровавости не уступает ни андижанскому расстрелу, ни ташкентским терактам. Итак…
Инцидент с захватом автобуса в поселке Сарымай
29 марта 1999 года группа из четырех человек – Темурбека Бабаджанова, Саъдуллы Бабаджанова, Хамро Халиллаева и Полвонназира Ходжаева, приехавшая из Российской Федерации в Узбекистан поездом «Москва-Ташкент», села на автобус «Ташкент-Ургенч-Янгибазар» (Хорезмская область).
Так молодые ребята планировали отомстить местным силовиками и прокурору за пытки, примененные к Саъдулле Бабаджанову несколько лет ранее в ходе расследования некоторых преступлений по хищению домашнего скота.
Приехав из ташкентского железнодорожного вокзала на междугородную автобусную станцию «Ипподром», моджахеды сели на автобус марки «Икарус», следовавший из столицы прямо в райцентр Янгибазарского района Хорезмской области. Это было ошибкой группы, торопившейся осуществить акт мести в Янгибазаре. Потому что впоследствии одна из пассажирок сообщила милиционерам дорожно-патрульного поста (ДПП) «Сарымай» о том, что ее земляк Саъдулла Бабаджанов находится в розыске по подозрению в хищениях домашнего скота.
Дело было в том, что утром 30 марта 1999 года, когда автобус достиг ДПП «Сарымай» (контрольно-въездной пост в Хорезмскую область), милиционеры и таможенники стали проверять вещи, загруженные в багаж «Икаруса». Во время проверки они обнаружили крупную партию китайского ширпотреба, принадлежащего одной из пассажирок. В ходе ссоры с постовыми милиционерами и таможенниками она сказала: «Чем придираться к моему товару, вы бы лучше ловили людей, находящихся в розыске за воровство!» и указала на разыскиваемого Саъдуллу Бабаджанова.
С. Бабаджанов не знал, что он разыскивается Янгибазарским РОВД по подозрению в хищении коров и лошадей. Только в автобусе, остановленном в Сарымайском посту, он узнал, что сотрудники Янгибазарского РОВД по «ментовской» традиции подали в розыск всех янгибазарцев, которые ранее допрашивались или обвинялись в совершении хищения домашнего скота.
После слов янгибазарской предпринимательницы постовые оставили ее в покое и стали проверять паспорта всех пассажиров. Один из милиционеров, взявший в свои руки паспорт Саъдуллы Бабаджанова, потребовал от пассажира следовать за ним. В это время С. Бабаджанов поднялся со своего места и стал следовать за милиционером. И опешивший С. Бабаджанов неожиданно достал из своего кармана пистолет, выстрелил в ногу милиционера и забрал из его рук свой паспорт. Раненного милиционера он вышвырнул из автобуса.
Среди пассажиров автобуса и дежурных сарымайского поста началась настоящая паника. Не паниковали только моджахеды, которые быстро взяли ситуацию под контроль и стали диктовать свои условия. Первым делом они потребовали поднять шлагбаум и открыть дорогу в Хорезм. Однако паникующие дежурные поста не решились выполнять требование моджахедов.
Собир Бабаджанов – отец моджахеда Саъдуллы Бабаджанова просит сына отпустить заложников
К обеду руководство Хорезмского областного УВД разыскало и доставило из поселка Янгибазар на ДПП «Сарымай» Собира Бабаджанова – отца моджахеда Саъдуллы Бабаджанова. По требованию силовиков отец начал просить сына отпустить заложников. Саъдулла Бабаджанов ответил, что не отпустит заложников. «Отец! Не просите об этом. Я знаю, что вас заставляют менты. Они все равно не пощадят ни меня, ни вас. Не верьте им!» – сказал С. Бабаджанов.
После этого боевики снова потребовали поднять шлагбаум и открыть дорогу в Ургенч. Но силовики тоже проявляли упорство и не открывали дорогу. Тогда моджахеды объявили, что убьют заложников, если постовые не откроют дорогу автобусу.
Дежурные милиционеры, таможенники и снбшники, начавшие переговариваться со своими руководителями из Ургенча, не отреагировали на эту угрозу боевиков. Тогда группа решила расстрелять одного из пассажиров для устрашения силовиков.
Из всех пассажиров она выбрала молодого фермера из Гурленского района Хорезмской области, который за все время езды из Ташкента до Сарымая пьянствовал и заставлял водителей автобуса громко ставить танцевальные песни. На жалобы пассажиров автобуса, мучающихся от громкой ночной музыки, он ехидно отвечал: «За эту музыку я плачу деньги. Заплатите водителю больше, чем я, и он исполнит ваше желание, а не мое!». На просьбы женщин и стариков пьяный фермер отвечал самым гнусным матом.
И 30 марта 1999 года, когда группа решила расстрелять кого-то из пассажиров, выбор группы пал на этого фермера, привлекшего ее внимание ночными выходками. Боевики привели и вытащили фермера через переднюю дверь автобуса. Саъдулла Бабаджанов демонстративно пустил пулю в голову ночного дебошира. Тело убитого было выброшено из автобуса.
Силовики, дежурившие на посту Сарымай, сразу сообщили о случившемся руководству УВД и СНБ Хорезмской области. Через некоторое время шлагбаум был поднят, и автобус с боевиками и заложниками двинулся в сторону Ургенча.
До Ургенча и Янгибазара оставалось проехать около 150 километров: 80 километров пустыни и 70 километров населенных территорий. Однако боевикам не удалось въехать на густонаселенную территорию Хорезмской области, так как туркменские пограничники, осведомленные о захвате автобуса и заложников, закрыли границу, наотрез отказались разговаривать с боевиками и пропускать автобус в Хорезм через территорию Туркменистана.
Дело в том, что раньше, до построения железно-автодорожного моста через реку Амударья в 2004 году, соединяющего поселок Мискин Турткульского района Республики Каракалпакстан и поселок Питняк Хазараспского района Хорезмской области, автобусы, грузовики и легковые автомобили, следовавшие в Хорезм, вынуждены были проезжать сначала через плотину Туямуюнского водохранилища, а потом – через двухкилометровую территорию Республики Туркменистан.
Так вот, утром 30 марта 1999 года, когда автобус «Икарус» с боевиками и заложниками в салоне подъехал к пограничному КПП соседней республики, туркменская сторона отказалась впускать автобус на свою территорию. В этой ситуации боевики, осознавшие безуспешность попыток доехать до Ургенча и Янгибазара, решили поехать обратно в Ташкент.
Отъехав от плотины Туямуюнского водохранилища, боевики потребовали от силовиков дать им другой, более новый автобус с полным баком топлива. Взамен они обещали отпустить всех детей, женщин, стариков и оставить в заложниках только мужчин.
Начальство УВД и СНБ Хорезмской области нашли новый автобус марки «Мерседес-Бенц», принадлежащий одному из янгибазарских предпринимателей. Они обещали предпринимателю вернуть автобус в целости или возместить возможный ущерб.
К полудню 30 марта 1999 года в распоряжение боевиков был предоставлен новый автобус, после чего началась пересадка заложников из «Икаруса» в «Мерседес-Бенц». При пересадке заложников моджахеды сдержали свое обещание: они отпустили всех пассажиров женского пола, детского и престарелого возраста, а в новый автобус взяли только пассажиров-мужчин.
Примечательно то, что боевики отпустили даже предпринимательницу, которая в целях защиты своего товара направила милиционеров на разыскиваемого Саъдуллу Бабаджанова. Кроме того, они отпустили и бывшего учителя математики одного из моджахедов – Хамро Халиллаева, хотя преподаватель был мужчиной средних лет. «Домля! Вы тоже идите домой! Ислам призывает людей уважительно относиться к наставникам», – сказал Хамро Халиллаев, отпуская своего школьного учителя.
После того, как половина заложников была отпущена, в салон нового автобуса было пересажено 28 человек. И автобус двинулся обратно в сторону Ташкента. По дороге моджахеды обратились к заложниками и заявили, что они не хотят убивать пассажиров. «Мы просто хотим доехать до Ташкента и оттуда покинуть Узбекистан. Вы нужны нам только для этого. Клянемся Аллахом, что мы не убьем вас, если даже каримовские войска начнут перестрелку и атаку против нас», – говорил заложникам Хамро Халиллаев.
Однако моджахедам не удалось доехать до Ташкента: после того, как автобус с заложниками проехал несколько километров от ДПП «Сарымай» в сторону Газли и Бухары, путь автобуса был прегражден грузовиками «ЗиЛ», пригнанными туда по приказу тогдашнего министра внутренних Узбекистана Закира Алматова. Итак…
Переговоры моджахедов с Алматовым
Закир Алматов, срочно прилетевший сначала на самолете из Ташкента в Бухару, а потом на вертолете из Бухары в Сарымай, на громкоговорителе начал материть боевиков, требуя отпустить заложников. «Я – Закир Алматов. Я, как министр внутренних дел Узбекистана, заявляю вам, что вы ничего не добьетесь! Мы прикончим вас как собак! Сдавайтесь, а то мы прикончим не только вас, но и всю вашу мерзкую родню!» – кричал министр внутренних дел.
Однако это не устрашило боевиков. Они ответили Алматову, что никогда не сдадутся, что заложников отпустят только после приезда в Ташкент и предоставления самолета для вылета из Узбекистана.
«Алматов, ты можешь перестрелять всех нас и наших родственников, но мы никогда не сдадимся. Если ты убьешь нас и наших близких, то мы и наши близкие попадут в Рай. Если мы убьем тебя и твоих собак из МВД, то ты и твои собаки-менты по воле Аллаха окажутся в аду. Мы погибнем за Аллаха, а ты погибнешь за кафира Каримова! Если не мы, то другие моджахеды обязательно отомстят тебе и твоим детям. Алматов, тебе и твоим детям не избежать мести моджахедов. Придет время, и ты ответишь за все свои преступления против мусульман», – отвечал Темурбек Бабаджанов.
Узбекский министр внутренних дел на некоторое время оторопел от ответа боевиков. Потом заново начал материть их. Все подробности переговоров с боевиками и операции по их ликвидации Закир Алматов передавал по телефону президенту Исламу Каримову.
Из пустой брани Алматова моджахеды поняли, что министр не хочет вести никаких переговоров по освобождению заложников, просто убивает время, ждет наступления ночи и готовит ночной штурм автобуса. Впоследствии так и оказалось: к вечеру на место блокировки автобуса прибыл отряд спецназа, а также несколько снайперов из Службы безопасности президента (СБП) Узбекистана. Итак…
Штурм автобуса
Когда начало темнеть, автобус с боевиками и заложниками был полностью оцеплен несколькими «ЗиЛ»ами. Примечателен тот факт, что все грузовики были поставлены лицом (передними фарами вперед) в сторону автобуса. Когда полностью стемнело, Закир Алматов, руководивший операцией по штурму автобуса, приказал включить фары грузовиков в режиме дальнего освещения. Когда его приказ был выполнен, автобус был освещен с четырёх сторон так ярко, что невозможно было смотреть в сторону грузовиков.
Войска спецназа и снайперы СБП разместились за грузовиками, чтобы при дальнем свете грузовиков уничтожить боевиков, находящихся в автобусе. Первый выстрел произвел один из снайперов, который попытался уничтожить одного из боевиков, передвигавшихся в салоне автобуса. Тут же последовал второй выстрел из снайперского ряда, вооруженного самым современным снайперским оружием. Однако ни первый, ни второй выстрелы не попали в боевиков.
Через несколько секунд моджахеды, вооруженные обыкновенными пистолетами, дали ответные выстрелы в сторону правительственных войск, в результате которого погиб старший лейтенант СНБ Узбекистана Эрик Гаязов, один из каримовских снайперов, стрелявших в боевиков.
Затем последовал еще один выстрел из автобуса, после чего погиб второй снайпер – Сергей Ничепуренко. За грузовиками послышались крики: «Наших убили!».
Оба снайпера были убиты выстрелами в головы. Спецназовцев и снайперов охватил страх, так как они не ожидали, что боевики, вооруженные простыми пистолетами, могут точно находить объект, целиться и стрелять в него, несмотря даже на яркий противоположный свет. Озлобленный Алматов начал материть снайперов, упрекая их в том, что они не могут попасть даже в ярко освещаемую цель.
Министр приказал продолжить стрельбу по боевикам, после чего завязалась ожесточенная перестрелка между воюющими сторонами. На каждый выстрел из-за грузовиков боевики отвечали двумя выстрелами из автобуса. В результате получасовой перестрелки погиб еще один снайпер СПБ Узбекистана (капитан Сергей Давидов) и были ранены 9 человек из отряда спецназа. Алматов и правительственные войска не могли понять, как боевики обнаруживают цель в темноте и ярком встречном освещении.
Впоследствии Хамро Халиллаев и Темурбек Бабаджанов рассказали следствию и суду, как они определяли снайперов, стрелявших в сторону автобуса.
Памятник погибшим офицерам СНБ Узбекистана, установленный на месте расстрела автобуса.
«Когда спецназ стал направлять грузовики лицом в нашу сторону, мы поняли, что спецназ хочет включить дальнее освещение автомобилей и начать стрельбу. Мы сразу заняли нужные позиции: каждый из нас смотрел в отдельную сторону. По выстрелу из-за грузовиков мы обнаруживали объект, быстро целились и стреляли в него.», – говорил Т. Бабаджанов.
«К сожалению, трое убитых и 9 раненных с нашей стороны и никаких потерь со стороны боевиков» – сообщил Закир Алматов президенту Исламу Каримову, отвечая на телефонный звонок из Ташкента. И тогда разъяренный Каримов отдал приказ расстрелять весь автобус с боевиками и заложниками вместе. Итак…
Расстрел автобуса
Примерно в 02 часов ночи 31 марта 1999 года Закир Алматов передал войскам спецназа поручение президента страны и приказал расстрелять автобус. «Ислам ака сказал, чтобы не осталось ни одного живого человека в автобусе. Ислама ака сказал, что хорезмийцы – это анальное отверстие человечества, самый мерзкий народ в мире. Не жалейте никого из них! В автобусе находятся только хорезмийцы. Они не достойны пощады!» – кричал в рупор Закир Алматов, настраивая свой спецназ на кровавое преступление.
И через некоторое время спецназ начал слепую стрельбу по автобусу. За какие-то 10-15 минут беспрерывной стрельбы новый «Мерседес-Бенц» превратился в своеобразную железную сетку. Когда все стихло, алматовские войска ворвались в автобус и обнаружили там всего одного живого человека – тяжело раненного Темурбека Бабаджанова. Они арестовали его.
К утру войска Алматова обнаружили, что 28 заложников и моджахед Саъдулла Бабаджанов были расстреляны, а двое из боевиков (Хамро Халиллаев и Полвонназир Ходжаев) смогли сбежать с места события.
Это известие разъярило Алматова, который незадолго до этого радостно доложил президенту Каримову, что автобус уничтожен окончательно. Срочно был отдан приказ начать вертолетные поиски убежавших боевиков. Узбекский министр внутренних дел недоумевал, как двое боевиков смогли выйти из автобуса и сбежать с места стрельбы.
Хамро Халиллаев
Впоследствии Хамро Халиллаев рассказал следствию и суду, как он и Полвонназир Ходжаев смогли покинуть автобус. «Когда войска начали слепую и беспрерывную стрельбу по автобусу, я и Полвонназир быстро прилегли и открыли напольный люк автобуса. Через этот люк мы спустились на землю и быстро залезли в борт одного из грузовиков. На нем мы проехали немного и в темноте спрыгнули с него. Полвонназир сбежал далеко, а я не смог далеко уйти, так как я был ранен», – говорил Хамро Халиллаев.
Хамро Халиллаев был найден и арестован 3 апреля 1999 года в пустыне. А Полвонназир Ходжаев, которому удалось скрыться, был арестован российскими властями в г.Самаре в марте 2000 года и по запросу Ташкента экстрадирован в Узбекистан в апреле того же года. В мае 2000 года П.Ходжаев был приговорен Ташкентским областным судом к расстрелу с конфискацией имущества. Примечательно то, что во время следствия и суда он, как и остальные его друзья по Сарымайским событиям, не извинился перед властями Узбекистана. Итак…
О непримиримости и сильной воле моджахедов
Во время бесед и допросов арестованные Хамро Халиллаев и Темурбек Бабаджанов излагали свои мысли открыто и честно. Эти парни не старались юлить силовиками или угождать следствию. Следователи СНБ были ошеломлены несгибаемой волей, непримиримостью, четкой исламской и политической позицией хорезмских ребят.
Например, в так называемых беседах на политориентацию хорезмские моджахеды открыто излагали не только свою религиозную позицию, но и критику политических устоев каримовской диктатуры.
В качестве примера внизу приводим отрывок из беседы (от 26 апреля 1999 года) следователя республиканского аппарата СНБ Узбекистана с Темурбеком Бабаджановым в СИЗО Хорезмского областного управления узбекских спецслужб:
Темурбек Бабаджанов
Вопрос: – Ты против нынешнего государства и правительства Узбекистана?
Ответ: – Да.
Вопрос: – Почему?
Ответ: – Потому что это – государство куфра (неверия) и правительство Сатаны.
Вопрос: – Но люди довольны этим государством и правительством…
Ответ:– Если народ доволен куфром и Сатаной, то это не означает, что Аллах тоже доволен куфром и Сатаной.
Вопрос: – А откуда тебе известно, куфр в Узбекистане или не куфр? Доволен этим государством Аллах или нет? Ты что, беседовал с Аллахом?
Ответ: – Я не беседовал с Аллахом, я просто прочитал Его Коран и хадисы (изречения) Его пророка. Если вы тоже прочитаете эти книги, то и вы поймете, что в Узбекистане царит куфр.
Вопрос: – Ну, чтобы прочитать Коран от начала до конца, нужно много времени. Ты мне просто докажи, что в Узбекистане царит куфр. Сейчас докажи.
Ответ: – Не знаю, с чего начать. Ну, вот возьмем государственный гимн Узбекистана. Там есть такие строки: «Аждодлар мардона рухи сенга ёр» («Твоя опора – храбрые души предков»). Это – пример настоящего ширка (язычества). Как могут души умерших людей быть опорой для живых?! Мертвые ничем не могут помочь живым. Если бы мертвецы имели такую способность, то они, в первую очередь, помогли бы самим себе. Ведь, неизвестно, как обстоят их дела в могиле. Единственная опора для людей – это Аллах. Ширк есть и в государственном гербе Узбекистана. Центральной фигурой этого герба является сказочная, то есть вымышленная птица Хумо. Согласно вашему официальному комментарию, она, якобы, является птицей, приносящей счастье. Как может птица, которая вообще не существует на свете, приносить счастье людям?! Счастье людям приносит только Аллах. Это даже не только ширк, но и ложь государственного масштаба. Видите, не только ваше правительство, но и ваша государственная символика изначально зиждется на ширке, куфре и лжи.
Вопрос: – Слушай, при принятии этого гимна и герба наше руководство не ставило целью принять гимн и герб, отвечающий исламским традициям и интересам. Государственные символы Узбекистана отвечают нашим национальным традициям.
Ответ: – Каримовский герб не отвечает даже национальным традициям узбекского народа. Потому что та самая птица Хумо, которая восседает в центре каримовского герба, является персонажем не из узбекских, а из персидских сказок и легенд.
Вопрос: – Но, я повторяю, что люди довольны этим гимном, гербом и властью…
Ответ: – Я тоже повторяю, что если народ доволен ширком и куфром, то это не означает, что Аллах тоже доволен ширком и куфром.
Вопрос: – Значит, ты против воли народа?
Ответ:– Если воля народа противоречит воле Аллаха, мусульманин должен исполнять волю Аллаха, а не народа. Если, например, завтра народ через своих депутатов захочет разрешить деятельность публичных домов, чтобы получать доходы в казну государства, мусульманин не имеет права поддерживать эту инициативу народа, так как она противоречит воле Аллаха. Мало того, мусульманин обязан исполнить волю Аллаха и выступить против подобной инициативы.
Вопрос: – Узбекский народ никогда не проявит такую инициативу!
Ответ: – Если Каримов будет у власти еще лет 10-15, то Узбекистан будет «прославлен» всему миру своими проститутками. Если Каримов будет продолжать пропаганду куфра, то настанет время, когда наш народ захочет построить официальные публичные дома. И ваше правительство назовет этот куфр красивыми словами вроде упорядочения и контроля деятельности проституток, профилактикой распространения венерических болезней и т.д.
Вопрос: – Куфр, не куфр, однако люди в Узбекистане живут в мире и спокойствии…
Ответ: – Этот мир и спокойствие выгодны только куфру и его правительству, а не узбекскому народу.
Вопрос: – Почему так думаешь?
Ответ: – Потому что при таком мире и спокойствии Каримов и его правительство спокойно угнетают узбекский народ и сажают в тюрьмы наших братьев-мусульман.
Вопрос: – Может быть так, но из-за того, что в Узбекистане обеспечен мир и спокойствие, никто из граждан не погибает от пуль и сражений.
Ответ: – Лучше бы граждане в Узбекистане погибали от пуль и сражений, чем терпели такой куфр и гнет. Придет время и от каримовского спокойствия узбекскому народу станет неспокойно. Придет время и от каримовского мира станет невыносимо душно и тяжело. Придет время и узбеки поймут, что лучше 8 лет войны за свободу и веру, чем 8 лет мирного рабства куфру.
Вопрос: – Вот вы, ваххабиты, всегда недовольны государством. Что же вам не нравится в этом строе? Ведь, люди спокойно читают свой намаз в мечетях и своих домах, отмечают религиозные праздники.
Ответ: – Воля Аллаха – вещь очень широкая и масштабная. Она не настолько узка и ограниченна, чтобы претворять ее только в определенных местах. Она должна быть реализована не только в мечетях и частных домах, но и во всем обществе, в государственных делах – везде. Мусульманин не может согласиться на частичный Ислам, осуществляемый только в мечети или дома.
Вопрос: – Почему?
Ответ: – Потому что нельзя допустить, чтобы воля Аллаха реализовывалась только в мечети или дома, а во всем остальном, в том числе в государственных делах и политике, царила воля Сатаны и куфра.
Вопрос: – Почему вы, ваххабиты, все время политизируете Ислам?
Ответ: – Мы не политизируем Ислам. Это Ислам политизирует нас.
Вопрос: – Ислам и политика – несовместимые понятия.
Ответ: – Ошибаетесь. Ислам – это политика.
Вопрос: – Объясни коротко, что такое воля Аллаха.
Ответ: – Ислам и есть воля Аллаха.
Вопрос: – Значит, ты считаешь, что везде руководством к действию должен быть Ислам?
Ответ: – Да.
Вопрос: – Понятно. Значит, ты и твои друзья хотите построить исламское государство, где простое воровство карается отрубанием руки?
Ответ: – Да. И этот вид кары намного справедливее, действеннее и выгоднее, чем заключение вора в тюрьму.
Вопрос: – И в чем, по-твоему, прелести отрубания руки вору?
Ответ: – Во-первых, вор, у которого отрублена рука, продолжает жить в обществе и семье. Во-вторых, такой человек вряд ли осмелится повторно совершить воровство. В-третьих, исламское государство не тратит на него ни копейки, тогда как светское государство, посадившее вора на несколько лет в тюрьму, тратит огромные средства на содержание и охрану этого вора. Опыт многих светских государств показывает, что тюрьма не то что не исправляет преступников, но даже ужесточает и превращает их в более опасных элементов общества. К тому же, выйдя из тюрьмы, они распространяют обществу различные инфекционные болезни типа туберкулёза.
Вопрос: – Признаёшься ли, что, захватив автобус в Сарымае, ты и твои друзья планировали свергнуть конституционный строй в Узбекистане и осуществить покушение на президента Ислама Каримова?
Ответ: – Вы что, смеетесь? Как можно вчетвером свергнуть конституционный строй, да еще находясь в середине пустыни?! Как можно осуществить покушение на президента, который находится в тысячах километрах от Сарымая?! Мы хотели только отомстить янгибазарским милиционерам за то, что они пытали наших братьев по вере.
Вопрос: – Значит, ты не намеревался свергнуть конституционный строй в Узбекистане и осуществить покушение на президента?
Ответ: – В Сарымае не намеревался, конечно. Но, вообще, я за свержение этого строя.
Вопрос: – Почему?
Ответ: – Потому что это – государство куфра и правительство Сатаны.
Вопрос: – Слушай, ты всё время про куфр повторяешь. Ты сам вообще знаешь, что такое куфр?
Ответ: – Да, знаю.
Вопрос: – Объясни мне коротко и ясно, что это такое.
Ответ: – Куфр – это в словах и делах идти против воли Аллаха. Например, запрещать то, что дозволено или приказано Аллахом, и, наоборот, разрешать или приказывать то, что запрещено Аллахом.
Вопрос: – Например…
Ответ: – Например, вот ваш президент Каримов против того, чтобы мусульманки носили хиджаб, а мусульмане – бороды. Хотя это велено и разрешено Аллахом. Или же другой пример: Аллах против того, чтобы мусульмане производили, продавали и употребляли водку. Однако ваш Каримов поощряет этот харам (недозволенное Аллахом).
Вопрос: – Ты почему говоришь: «Ваш президент, ваш Каримов»? Ты не считаешь Каримова своим президентом?
Ответ: – Нет, не считаю.
Вопрос: – Почему?
Ответ: – Потому что мусульманин не должен подчиняться руководителю, являющемуся кафиром.
Вопрос: – Откуда ты, знаешь кафир Каримов или мусульманин? Каримов – мусульманин. Его имя – Ислам, а фамилия – Каримов.
Ответ: – Наша религия призывает судить о людях не по их именам или словам, а по их делам.
Вопрос: – Но ты гражданин страны, которым управляет Каримов!
Ответ: – Да, я гражданин страны, президентом которого является Каримов. Однако мое гражданство определяет лишь мою паспортную принадлежность к какой-либо стране, а не к какому-либо президенту. Каримов является президентом только для той части людей в Узбекистане, которые согласны или вынуждены согласиться с его решениями. Например, для Вас и ваших коллег он является президентом и политическим руководителем, так как вы и ваши коллеги считаете его решения правильными. А я не считаю его решения и поступки правильными, вследствие чего не считаю его своим политическим руководителем.
Вопрос: – Так считаешь ты. Так считают твои друзья, которых даже тысячи человек не выйдет. Но миллионы узбеков считают Каримова своим президентом и даже отцом…
Ответ: – Значит, миллионы узбеков считают его поступки правильными. Значит, миллионы узбеков довольны куфром и гнетом.
Вопрос: – Ты знаешь, что тебя приговорят к смертной казни?
Ответ: – Да, знаю.
Вопрос: – Как ты к этому относишься?
Ответ: – Нормально.
Вопрос: – Что значит нормально?
Ответ: – Так и должно быть. С самого начала Ислама куфр борется против Иймана путем репрессий, пыток и казни. Это – своеобразное испытание для мусульман. Во время таких репрессий раскрывается, кто – истинный мусульманин, который не боится смерти и борется против куфра, а кто – мунафик (лицемер), который под видом мусульманина выполняет волю куфра.
Вопрос: – Ты не боишься смерти?
Ответ: – Нет.
Вопрос: – Почему не боишься смерти?
Ответ: – Зачем бояться того, что неизбежно?!
Особо нужно отметить также уравновешенность, стойкость и смелость Хамро Халиллаева. За все время судебных заседаний молодой человек вел себя поразительно спокойно. Последняя его речь стала своеобразным исламским политическим манифестом узбекских моджахедов, высказанным против каримовского режима. Итак…
Последнее слово Хамро Халиллаева
Бисмилляхир Рохманир Рохийм. Аль хамдулилляхи Раббиль алямийн вас саляту вас саляму аля расулихи ва аля алихи ва асхабихи аджмайин. (Во имя Бога Всемилостивого и Милосердного. Хвала Аллаху, Господу Миров, и мир его пророку Мухаммеду, его семье и сподвижникам).
Ийман (вера) не просит прощения у куфра (неверия). Наоборот, куфр должен просить прощения у Иймана. Мусульманин не кается перед кафиром за то, что он мусульманин. Наоборот, кафир должен встать на путь веры и просить прощения у мусульманина.
Это я говорю потому, что во время допросов следователи СНБ и МВД неустанно требовали от меня покаяния. Да и сейчас адвокаты, прокуроры и судьи хотят, чтобы я попросил прощения у президента Каримова и узбекского народа.
Вопреки их желаниям я, как мусульманин, не буду просить прощения у Каримова. Потому что, как я говорил сейчас, Ийман не просит прощения у куфра. Если я пойду в угоду следователям, судьям и прокурорам, сидящим в этом зале, и попрошу прощения у куфра, то этот мой поступок будет неугоден Аллаху.
Вопреки желаниям каримовских слуг я, как узбек, не буду просить прощения у узбекского народа. Потому что я не совершил ничего преступного против узбекского народа.
Вопреки желаниям прокуроров и судей сатанинского правительства я, как хорезмиец, не буду просить прощения у хорезмийцев. Потому что я не сделал ничего плохого моим землякам-хорезмийцам.
Я не собираюсь просить прощения даже у родственников людей, расстрелянных 30 марта в Сарымае. Потому что этих людей расстреляли не я и не мои братья по вере. Заложников расстрелял спецназ МВД Узбекистана. Расстрелом руководил лично министр внутренних дел Закир Алматов.
Уважаемые земляки, родственники погибших! Если вы не верите моим словам, можете посмотреть на расстрелянный автобус: по пулевым отверстиям, оставшимся на корпусе автобуса, можно догадаться, что пули вошли в автобус извне, а не вышли из салона автобуса наружу, как утверждают тут следователи и прокуроры.
Посмотрите на этот автобус: от пуль каримовских войск он превратился в настоящее решето. Мы все время находились внутри автобуса, а не снаружи. В наших пистолетах не было столько пуль, чтобы превратить целый автобус в решето с сотнями мелких дырок.
Да, мы взяли мирных людей в заложники. Из них мы убили только одного парня, который всю дорогу из Ташкента до Сарымая оскорблял водителя автобуса, материл женщин и стариков. Он не давал никому заснуть, заставляя водителя громко ставить музыку даже в ночное время. Больше никого из заложников мы не убивали.
Пре пересадке пассажиров-заложников из одного автобуса в другой мы отпустили всех детей, женщин, стариков и даже некоторых мужчин, показавшихся нам хорошими людьми. В новый автобус мы взяли только тех, кто в пути из Ташкента в Хорезм вел себя агрессивно не только против нас, но и против остальных пассажиров. И даже этих заложников мы не хотели убивать. Мы просто хотели отпустить их сразу после выезда из Узбекистана.
А тут прокурор и следователи лгут, что мы, якобы, расстреляли детей, женщин, стариков. Не верьте им: всех детей, женщин и стариков мы отпустили во время пересадки в автобус «Мерседес-Бенц». Остальные 28 заложников расстреляны правительственным спецназом.
Честно говоря, мы не думали, что президент Каримов и его силовые структуры беспощадны до такой степени. Мы не думали, что они способны расстрелять безоружных людей. Это было нашим просчетом: нам надо было сразу перестрелять всех постовых военных и потом двинуться в Янгибазар, чем брать людей в заложники.
В борьбе против каримовского сатанизма не следует брать в заложники людей, ибо этот режим не жалеет даже безоружных граждан. Надеюсь, что остальные братья по вере и джихаду учтут эту особенность сатанинской власти кафира Каримова.
Призываю моих братьев по вере и джихаду бороться против режима Каримова до последней капли крови, до последнего вздоха. Ибо только джихадом, только вооруженным путем можно свергнуть этот сатанинский режим.
Ийман ни при каких условиях не прекращает мирную и военную борьбу против куфра. Ни мощь, ни войска, ни богатства, ни другие превосходства кафиров – ничего и даже смерть не должны отпугнуть или остановить мусульманина от борьбы против кафиров. Наш пророк Мухаммед салляляху аляйху вассаллям (Да благословит его Аллах) запретил нам, мусульманам, быть терпеливыми к любой форме гнета.
Каримов боится узбекского народа. Потому что он знает, что во все времена и при любых обстоятельствах этот народ стремился и стремится к исламской религии, что во все времена из этого народа выходили лучшие моджахеды (воины за исламскую веру).
Да, основная масса нашего народа действительно постепенно превращается в послушное стадо. Но это происходит не из-за каких-то генетических характеристик узбекского народа, а из-за отсутствия возможности обучения исламской религии. Каримов знает, что только исламская религия может превратить эту трусливую массу в бесстрашных воинов Аллаха. Поэтому он и его приспешники борются, в основном, против усиления позиций исламской религии и увеличения числа истинных мусульман в Узбекистане.
Где простой узбек или узбечка могут обучиться Исламу? В детском саду, школе, техникуме, институте или по телевизору? Нигде! Мы хотим изучать Ислам не в подвалах и лагерях, а в нормальных условиях. Мы хотим изучать Ислам не скрыто, а открыто.
Но это, как я сказал сейчас, очень опасно для главного кафира Узбекистана. Потому что исламизированную массу трудно обмануть, обворовать и угнетать.
Мне тут неустанно говорят, что, если я попрошу прощения у Каримова, то он может пощадить меня и уберечь от возможной смертной казни. Я повторяю, что Ийман не просит прощения у куфра. Я повторяю, что мусульманин не просит прощения у кафира за то, что он мусульманин. Даже под угрозой казни.
Видимо, следователи, прокуроры и судьи, служащие сатанинской власти Каримова, забыли, что у узбеков есть пословица: «Лучше умереть на ногах, чем жить на коленях». Так вот, лучше остаться верным Аллаху и умереть мусульманином, чем повернуться в сторону Сатаны и жить на коленях перед куфром.
Поэтому я выбираю смертную казнь. Если мне вынесут смертный приговор, я не обжалую данное решение суда. Наоборот, я буду даже рад, если суд приговорит меня к высшей мере наказания. Потому что такое завершение жизни, гибель на пути Аллаха – честь и мечта для настоящего мусульманина.
Я всегда боялся умереть простой, бытовой смертью: в постели, по дороге и т.д. Я всегда просил Аллаха дать мне смерть шахидов (мучеников за веру). И вот, сегодня утром мой адвокат порадовал меня вестью о том, что суд собирается приговорить меня к смертной казни. Аллаху Акбар!
Надеюсь, что в Судный день Аллах воздаст мне за то, что даже под жестокими пытками кафиров и угрозой смертной казни я не изменил исламской религии и умме (общине).
Надеюсь, что в Судный день Аллах даст мне место среди шахидов (мучеников за веру), которые попадут в Рай без рассмотрения их амалей (мирских дел) и у меня появится возможность взять моих родственников с собой в Рай.
Иншааллах (даст Бог), в ряду шахидов будут мой брат по вере и джихаду Саъдулла, погибший в сарымайской перестрелке с войсками кафирского режима Каримова.
Иншааллах (даст Бог), в Судный день я вместе с остальными братьями по вере и джихаду увижу лик нашего пророка Мухаммеда салляляху аляйхи вассаллям (Да благословит его Аллах).
Ля иляха илляллах Мухаммадур расулуллах ва ашхаду алля иляха иллялаху ва ашхаду анна Мухаммадан абдуху ва расулух (Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – Его пророк, и свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, что Мухаммед является его рабом и посланником).
Вот так вели себя участники захвата автобуса на ДПП «Сарымай» вплоть до расстрела, несмотря на самые страшные и унизительные пытки каримовских палачей. Такова правда о Сарымайской трагедии.
Однако государственные СМИ Узбекистана и даже некоторые зарубежные публицисты, обслуживающие интересы каримовской диктатуры, написали наглую ложь про события в Сарымае. Итак…
Ложь от Олега Якубова
Известный израильский публицист Олег Якубов в 17-ой главе своей книги «Агония. Кровавый след террора», выпущенной ташкентским издательством «Шарк» в 2001 году, так описывает сарымайские события:
«Во время пересадки в другой автобус двум из заложников удалось сбежать. Они и рассказали, что узнали в бандитах двух местных жителей, и даже назвали их имена и фамилии. Один был жителем близлежащего кишлака, и к месту событий попросили приехать его престарелого отца. Сломленный страшным известием старик никак не хотел поверить в то, что именно его сын совершает такое зло. Поверил лишь тогда, когда сын на его призывы откликнулся. К этому времени новый автобус, куда бандиты загнали заложников, уже готов был трогаться в дальнейший путь» (Глава 17, страница 107).
Олег Якубов написал такую ложь, которая не поддается даже простой логике.
Израильтянин написал откровенную ложь, так как никто из заложников не убегал во время пересадки из старого автобуса в новый. Прокаримовский публицист ни слова не написал о том, что при пересадке боевики добровольно, по собственной инициативе отпустили половину заложников – всех детей, женщин и стариков. Израильтянин ничего не написал и о том, что разыскиваемого Саъдуллу Бабаджанова узнала и направила внимание постовых милиционеров на него одна из торговцев, которая опасалась за свой товар.
В порыве службы антиисламскому режиму Ислама Каримова Олег Якубов написал такую ложь, которая не поддается даже простой логике. Даже по самой обычной географической карте Узбекистана можно увидеть, что в середине пустыни, где моджахеды осуществляли пересадку заложников из одного автобуса в другой, нет ни одного «близлежащего кишлака».
Дело в том, что дорожно-патрульный пост Сарымай, где происходил захват автобуса, находится в пустыне Кызылкум, на берегу реки Амударья, примерно в 200 километрах от города Бухары и 150 километрах от Ургенча. Рядом с постом есть только одноименный поселок, где проживают не более одной тысячи человек. Если верить словам Олега Якубова, то выходит, что «сбежавшие два заложника» узнали в боевиках жителей поселка Сарымай.
Затем Олег Якубов в стиле «аля-Израиль» и лучших традициях сочинительства пишет следующее:
«Командир отряда спецназа дал команду начать операцию. Завязалась перестрелка, в ходе которой погибли несколько спецназовцев, но были уничтожены все четыре преступника. К счастью, никто из пассажиров не пострадал, во время боя спецназовцы, ворвавшиеся в автобус, прикрывали их своими телами». (Якубов О. Агония. Кровавый след террора. Ташкент, Издательство «Шарк, 2001. Глава 17, страница 108).
Ну, надо же а: «К счастью, никто из пассажиров не пострадал»?! А 28 безоружных пассажиров, расстрелянных алматовским спецназом по приказу Ислама Каримова?! Они – никто для Олега Якубова? Ну, конечно, что значит 28 расстрелянных человек для израильтянина, который привык к ежедневному убийству сотней безоружных палестинцев?!
Как могут «спецназовцы, ворвавшиеся в автобус» прикрывать своими телами заложников в автобусе и защитить их от боевиков, когда эти военные не смогли уберечь от моджахедовских пуль даже самих себя?!
Если «все четыре преступника были уничтожены», то кого тогда судили и приговорили к смертной казни в июле 1999 года? Или Хамро Халиллаев и Темурбек Бабаджанов, которые были осуждены Хорезмским областным судом за захват автобуса в Сарымае, являлись мертвецами для Олега Якубова?!
Олег Якубов ни слова не написал о том, что операцией по расстрелу автобуса руководил лично министр внутренних дел Узбекистана Закир Алматов, что руководимый им спецназ расстрелял всех заложников.
Правду о Сарымайской трагедии скрыли и государственные СМИ Узбекистана, которые через свои страницы и эфиры преподнесли узбекскому народу израильско-каримовскую «версию» события. Они скрыли и правду, касающуюся последующих репрессий в отношении родных и близких членов янгибазарской группы. Итак…
Отцы ответили за расстрелянных сыновей
После Сарымайской трагедии каримовская власть показала свою античеловеческую и жестокую сущность, начав жестокие репрессии против родных и близких хорезмских моджахедов.
В частности, 2 апреля 1999 года, через два дня после Сарымайских событий, был арестован 64-летний Собир Бабаджанов – отец Саъдуллы Бабаджанова, погибшего 31 марта 1999 года при расстреле автобуса алматовским спецназом.
Да, да, уже 2 апреля каримовские власти арестовали того самого старика, который по просьбе каримовских силовиков приехал в Сарымай и просил своего сына освободить заложников. Старец был обвинен по одной из так называемых «дежурных статей» узбекского уголовного кодекса: хранение наркотиков. Собир Бабаджанов был приговорен к 3,5 годам лишения свободы.
Но каримовская диктатура не ограничилась только этим: 4 апреля 1999 года, через четыре дня после Сарымайской трагедии, был арестован 63-летний Искандер Кутлимуратов – муж сестры Собира Бабаджанова.
Наказание понесли и родственники остальных участников захвата автобуса в Сарымае. Например, 4 апреля 1999 года был арестован 48-летний Азимбой Ходжаев – отец Полвонназира Ходжаева, сбежавшего с места расстрела автобуса вместе с Хамро Халиллаевым. Азимбой Ходжаев, к которому также была применена дежурная статья «хранение наркотиков», был приговорен к 8 годам лишения свободы. Он был убит под пытками в Жаслыкской тюрьме 2 июля 1999 года.
18 сентября 1999 года Хорезмским областным управлением СНБ был арестован также 18-летний Музаффар Ходжаев, младший брат Саъдуллы Ходжаева.
После Сарымайских событий каримовский режим еще более открыто показал свою подлую сущность. В частности, руководители УВД и СНБ Хорезмской области не возместили ущерб, нанесенный владельцу автобуса «Мерседес-Бенц». Возмущенному янгибазарскому предпринимателю они пригрозили возбуждением уголовного дела по подозрению в причастности к янгибазарским моджахедам. «Если будешь и дальше требовать деньги за свой автобус, то мы отправим тебя в тюрьму как пособника террористов», – нагло заявили хорезмские силовики.
Кроме того, в августе 1999 года по указанию председателя СНБ Р. Иноятова и министра внутренних дел З. Алматова силовые структуры Хорезмской области взяли с родственников всех погибших заложников расписки о том, что они никогда ни официально, ни устно не станут перепроверять детали Сарымайских событий. Силовики вынудили их также написать о том, что они никогда не распространят ни населению, ни представителям зарубежных средств массовой информации содержание последнего судебного выступления Хамро Халиллаева.
Каримовская диктатура, расправившаяся с хорезмскими моджахедами и их родственниками, не забыла наградить своих послушных палачей. Так, различными орденами и медалями были посмертно награждены снайперы СБП Узбекистана Эрик Гаязов, Сергей Ничепуренко и Сергей Давидов, погибшие в перестрелке с боевиками. Каримовских наград были удостоены еще 9 раненных солдат из алматовского спецназа и один милиционер, раненный Саъдуллой Бабаджановым в салоне автобуса «Икарус».
При награждении «своих» не обошлось и без нонсенсов комедийного характера. Так, посмертно был награжден и начальник Хорезмского областного ГАИ А. Собиров, который погиб 30 марта 1999 года во время автомобильной аварии в поселке Мискин, находящимся в 100 километрах от ДПП «Сарымай». То есть, торопившийся в ДПП «Сарымай» хорезмский гаишник погиб транспортно-бытовой смертью, не доехав до Сарымая. Однако режим решил наградить его тоже среди «героев, проявивших мужество в ликвидации террористов». Итак…
В заключении
Сарымайская трагедия стала очередным свидетельством античеловеческой и жестокой сущности каримовской диктатуры. В то же время это событие впервые выявило трусость и неподготовленность правительственных войск и даже личного состава СБП Узбекистана. Разговоры каримовской пропагандистской машины о профессиональном совершенстве и высоком уровне боевой подготовки узбекских спецназовцев оказались мифом, выдуманным для обмана и устрашения населения.
Около ста алматовских спецназовцев и десять каримовских снайперов не смогли даже ранить боевиков. Даже жестоко расстреливая автобус, они смогли уничтожить только одного моджахеда – Саъдуллу Бабаджанова. «Высокое профессиональное мастерство и боевая подготовка» узбекского спецназа хватили только на расстрел безоружных заложников.
С тех пор прошло почти 15 лет, однако и по сей день дела в узбекских войсках обстоят так же, как в 1999 году. За последние десять лет по инициативе Ислама Каримова в Узбекистане уничтожена национальная армия. Потому что президент не разрешает обучать военному делу широкие массы, думая, что обученное военному делу население может с автоматами в руках пойти против власти. Из-за этого в стране боевую подготовку проходит кучка зомбированных людей, называющихся отборными войсками специального назначения. Военной подготовки нет даже у узбекских пограничников.
А так называемые отборные войска, охраняющие каримовскую диктатуру, как отмечали выше, не обладают необходимыми профессиональными навыками и боевой подготовкой. Личный состав этих войск, в том числе солдаты Службы безопасности президента умеют только махать своими удостоверениями и шантажировать простых предпринимателей, владельцев кафе и ресторанов.
Сарымайские события в 1999 году, а также андижанский расстрел мирных демонстрантов в 2005 году показали, что каримовскую диктатуру можно свергнуть только военным путем. Они показали, что антинародный режим Ислама Каримова спокойно подавляет любую мирную и невооруженную акцию протеста граждан. Трагические события Сарымая и Андижана стали доказательствами тому, что любые идеи о возможности ненасильственного свержения каримовской диктатуры являются или фикцией, или самообманом.
Фикцией и самообманом являются также разговоры о шансах победы над каримовской властью путем участия в парламентских и президентских выборах. 22-летняя история независимого Узбекистана показала, что диктатуру Каримова невозможно свергнуть путем выборов, так как режим не допускает своих оппонентов к выборам.
Поэтому мы вынуждены повторить, что каримовскую диктатуру можно свергнуть только военным путем. Сарымайская трагедия показала, что каримовскую диктатуру военным путем могут свергнуть только люди , которые не боятся смерти, которые считают гибель в борьбе против каримовского зла путем достижения рая.
Oппоненты Ислама Каримова, приверженные к светскому образу жизни и боящиеся смерти, неспособны на военное свержение антинародного режима в Узбекистане. Думаем, что любой человек, боящийся смерти, не способен на то, чтобы лицом к лицу встретиться с каримовскими войсками, смело пойти навстречу к смерти. Люди, боящиеся смерти, обречены жить под гнетом Ислама Каримова и его прислуг. И пусть такие люди обвиняют в своей тяжелой участи не Каримова, а самих себя.
События в Сарымае показали, что узбекский народ все еще обладает потенциалом по воспитанию бесстрашных воинов, готовых отдать свои жизни в борьбе против гнета и зла. Да и сейчас в Афганистане, Пакистане, Сирии и Сомали воюют более пяти тысяч моджахедов из Узбекистана. Эти факты являются своеобразным ответом на нынешнюю «моду» по обвинению узбеков в инертности и трусости.
По нашим расчетам, для свержения каримовской диктатуры достаточно набрать всего лишь 1000 хорошо подготовленных боевиков. Да, у Каримова около 50 тысяч военных. Но, как было отмечено выше, многочисленные, но неподготовленные и трусливые каримовские силовики бессильны даже перед 1000 умелых и смелых воинов. Как говорится, каков президент – таковы и его войска. Говоря конкретнее, у трусливого президента – трусливые войска!
Мы считаем, что смелым сынам этого народа не хватает оружия, опытных организаторов и смелого лидера. По нашим предположениям, даже внутри республики есть множество групп, готовых начать акты мести против каримовских силовиков и палачей.
Кто найдет таких воинов, обеспечит их оружием, направит их против каримовских палачей и сам поведет их за собой, тот и свергнет антинародный, антиисламский режим Ислама Каримова.
Да, нужен именно лидер, способный идти впереди, а не позади масс как во время политических, так и во время боевых действий.
Усман Хакназаров,
политолог